Бизнес высоко оценивает рынок вторсырья Владимирской области и не отказывается от идеи отстроить эффективную работу с отходами, производимыми не только предприятиями, но и населением
С 1 января 2019 года в России вступит в силу закон о раздельном сборе мусора. Новые правила предполагают качественное использование вторсырья и сокращение объемов утилизации отходов на полигонах. Зебра ТВ поговорила с руководителями двух структур Владимирской области, уже сейчас работающих со вторсырьем и придерживающихся принципа экологичного подхода к работе с мусором.
ООО «Владимир Вторма Клининг» (разрабатывала новую схему работы с ТБО на территории Владимирской области) работает по большей части в сфере утилизации промышленных отходов. Фирма «Спецтранс» - работает с населением и уже несколько лет внедряет в столице Владимирской области раздельный сбор мусора.
На вопросы о том, есть ли во Владимирской области рынок вторичного сырья, как он развивается, что мешает развивать бизнес в этой сфере, чем спровоцирован рост несанкционированных свалок, чем отличается обслуживания промышленных предприятий и жителей ответили директор «Владимир Вторма Клининг» Андрей Шульгин, начальник отдела утилизации отходов и покупки вторсырья «Владимир Вторма Клининг» Сергей Аникеев и директор «Спецтранс» Антон Сивков.
Андрей Шульгин признает, что рынок работы с отходами и вторсырьем непростой. Яркий пример того, что эта сфера плохо отстроена и плохо контролируется - скандал с обнаружением и поджогом свалки медицинских отходов неподалеку от города Владимира. Несмотря на то что информация об опасных отходах появилась еще зимой 2017 года и попала в СМИ, свалку так и не убрали, а нарушителей - не нашли.
По мнению руководителя «Владимир Вторма Клининг», надзорные ведомства лишь пытаются устранить последствия единичной «мусорной аварии», а о комплексном решении вопроса никто не задумывается:
«До сих пор расследуют и не могут разобраться, откуда ноги растут. А нужно сделать так, чтобы у тех компаний, которые такого рода услуги заказывают, не болела об этом голова. Сейчас вопрос контроля лежит именно на этих предприятиях. Но каждый ли поставщиков проверяет? Я не уверен. Просто есть задача у менеджера сделать эту закупку - все. А если будет лицензирование, то сразу станет понятно, что государство уже проверило эту фирму. Есть же лицензия на сбор и транспортирование промышленных отходов, и люди уже не заморачиваются. Был «круглый стол» в «Справедливой России» по отходам. И Роспотребнадзор там был, и департамент имущественных и земельных отношений. Роспотребнадзор был согласен с тем, что нужно вводить лицензирование по медицинским отходам, потому что сейчас уже просто начинают разгребать последствия того, что законодательно это никак не регламентировано. Правда, с тех пор ничего не изменилось».
Компания «Вторма Клининг» занимает небольшую рынка - около 15%. Но, по словам Шульгина, именно такой бизнес, обслуживающий не крупных игроков, а малые и средние предприятия, лучше других видит основные проблемы отрасли и является своеобразной лакмусовой бумажкой. Небольшие игроки менее консервативны и восприимчивы к нововведениям.
По оценке представителей «Втормы», одна из основных проблем консерватизма при утилизации мусора заключается в политике крупных структур, руководству которых некогда следить за мусором, а конкретные специалисты зачастую экономически заинтересованы в том, чтобы система работала по-старому:
«Инженеры, экологи, которые непосредственно в этом задействованы, они предлагают руководству: вот сюда и больше деть некуда. А на деле они часто передают, платят деньги, а им кешбэк потом возвращается. И это — очень большая проблема».
Компания «Владимир Вторма Клининг» занимается тем, что аккумулирует отходы производства промышленных предприятий, а потом старается как можно эффективнее пристроить их на переработку. Но в таких услугах заинтересованы далеко не все: распространенной практикой у бизнеса является желание всеми правдами и неправдами уйти от такого рода платежей:
«Предприятия зачастую официально сдают не все. Остальное неизвестно куда девают и покупают документы. Процентов 30 налево точно уходит, а то и 50».
Для специалистов не является откровением то, что во Владимирской области процветает бизнес нелегальных сборщиков отходов:
«В частности, автомобильщики, которые стоят и принимают аккумуляторы в частном порядке. А это отход второго класса опасности, там реально кислота. А у них — ни лицензии, ни каких-то правоустанавливающих документов. Налоги опять же с этого не платятся. Причем они дают цену на прием больше, чем можем дать мы. И если они эту кислоту сливают из аккумуляторов прямо на обочину дороги, то у них экономика становится лучше. Но это беда же. Почему это никак не контролируется? На это есть штрафы, а значит - дополнительные деньги в бюджет. Если у человека есть полномочия зафиксировать правонарушение, то почему этого не делается? На машинах есть номера, а значит, можно легко найти тех, кому это все принадлежит».
Сергей Аникеев из «Вторма Клининиг» описывает механизм роста числа нелегальных свалок на территории Владимирской области рассказывает: компания, чтобы уйти от ответственности, берет в аренду муниципальную землю, заваливает ее мусором, а потом возвращает участок. А самый распространенный способ скрыть «улики» - закопать требующие дорогой утилизации материалы в кучу обычного мусора:
«Люди не заморачиваются, 30 килограммов промасленной ветоши зачем сдавать? Все это в лодку забросили, перемешали с обычными отходами, и оно ушло. Хотя так нельзя. Но сколько предприятий так делает. Получили документы, отчитались в Росприроднадзоре, что у нас такой небольшой объем за год образовался. Конечно, нужно досконально проверять лимиты, выданные предприятию, смотреть объемы образования отходов. Неспросто же все эти лимиты заложены. Если, например, заложено, что 100 тонн ветоши должно образоваться, а у них образовалась 1 тонна — должны же появиться вопросы? Отход - это изначально часть какого-то приобретенного продукта. Если вы купили 100 лампочек, должны и сдать 100 лампочек. Купили 30 килограммов ветоши, 60 килограммов замасленной ветоши должны сдать. Мы все знаем от и до. Поставь сегодня нашего специалиста инспектором — предприятие на такие штрафы попадет. Здесь нужно серьезно разбираться».
По мнению начальника отдела утилизации «Втормаклининга», не последнюю роль играют и постоянно меняющиеся правила игры на мусорном рынке:
«Бизнес высоко оценивает рынок вторсырья Владимирской области и не отказывается от идеи отстроить эффективную работу с отходами, производимыми не только предприятиями, но и населением, ты можешь планировать игру. Это как в шахматах — долгая игра и какая-то постоянность. А когда правила постоянно меняются, и расходы на утилизацию будут меняться. Ведь цены на мусор закладываются в стоимость производимого товара. А основная задача и у нас, и у руководства страны, я думаю, уменьшить эту нагрузку на продукцию, если мы начнем перерабатывать отходы и извлекать из этого выгоду».
Но несмотря на все трудности, с которым приходится сталкиваться «отходному бизнесу», специалисты рассчитывают на развитие рынка вторсырья. Самой «Вторме», например, недавно удалось вывести на безубыточную утилизацию одно из крупных предприятий, расположенных на территории Владимирской области - американское производство, расположенное в Гусь-Хрустальном районе. (Речь, по всей видимости, идет о предприятии АО "ОС Стекловолокно"). Андрей Шульгин рассказывает, что после того, как его компания стала единым оператором производства с большим спектром отходов, затраты на утилизацию сначала сократились до нуля, а затем даже вышли в плюс. То есть, реализовывать отходы производства начали таким образом, чтобы заработать на этом деньги:
«У нас изначально задача была поставлена — минимизировать вывоз отходов на полигон. И мы, как оператор, должны понять, куда все это деть, как применить. И если экономика уже плюсовая, значит их, действительно, перерабатывают. Просто так за это платить не будешь».
«Вторма Клининг» готова развивать рынок вторсырья. Андрей Шульгин мечтает о создании экотехнопарка, но пока нет ни инвесторов, ни подходящей площадки:
«Мы хотели бы организовать экотехнопарк в сфере обращения с отходами. Дайте возможность — мы организуем. Нужна промышленная территория в один-два гектара. В одной части — переработка покрышек, в другой — опасных отходов (например, ртутных ламп). То есть, все в одном месте перерабатывается и утилизируется. За этим будет легко смотреть и все контролировать. Потому что там лабораторный контроль уже будет постоянный. И такое предприятие закрывает очень много проблем для нашего региона. Но для нас это очень дорогостоящий проект, дорогостоящее направление. Потому что одно новое современное оборудование по переработке резинотехнических изделий, нефтесодержащих продуктов — это 10 миллионов рублей».
Пока же компания Андрея Шульгина отправляет львиную долю промышленных отходов за пределы Владимирской области крупным переработчикам Москвы, Нижнего Новгорода и Ярославля. А биоотходы и химреактивы уходят, например, в Ульяновск и Шексну:
«Во Владимирской области есть куда сдавать бумагу и пленку. В Гусь-Хрустальном - большой завод по переработке пластиковой бутылки, в Муроме - рубероидный завод, который перерабатывает картон. По картону и бумаге рынок более-менее постоянен. Это связано с тем, что после движения рубля были приняты законы, когда бумагу нельзя было возить за границу. Вообще, это самое простое, что можно собрать и продать. Есть также мелкие предприятия, делающие яичную упаковку. Одна из фирм, входящая в группу компаний «Вторма Клининг», сама перерабатывает бутылки и канистры и делает из них гранулы».
Сергей Аникеев объясняет, почему на мусорном рынке постоянно «плавают» цены:
«Рынок отходов есть. Но цены пляшут так же, как и на нефть. В принципе, из-за нее и пляшут, потому что цена полимерных отходов привязана к нефти. Вот сейчас нефть упала, потому что с Ирана сняли все санкции, и оттуда пошла первичная полимерная гранула, которая дешевле, чем у нас вторичная. Именно поэтому сейчас вторичное сырье очень плохо продается, на пластики упали цены. Если приехать к нам на склад, то вы увидите, что эти фруктовые ящики просто горами стоят. Они пока не сбываются. А маленькие индивидуальные предприниматели, которые работали с полимерами, просто больше не работают — сбыта нет. Поэтому здесь есть зависимость от нефти, как бы это ни парадоксально звучало».
Представители «Вторма Клиниг» сетуют, что в России никто не исследует рынок вторсырья, и о том, как развивается отрасль, можно судить лишь по косвенным признакам:
«Три года назад цены на утилизацию были выше. А сейчас некоторые отходы даже вышли в плюс. Сказалось и развитие конкуренции, и технологии новые появляются, которые позволяют перерабатывать, а не просто обезвреживать эти отходы. То есть, люди начинают извлекать прибыль из этого. А когда цены меняются, это значит, что по-любому рынок растет. Например, если раньше была проблема с тем, куда деть резину даже за деньги, то теперь мы, например, бесплатно ее принимаем».
По наблюдениям руководителя компании «Спецтранса» Антона Сивкова, чья фирма уже около 5 лет внедряет раздельный сбор мусора в городе Владимире, сознание населения постепенно также меняется:
«Люди уже понимают, что такое вторсырье. Это заметно по количеству звонков от обычных людей, которые хотят что-то сдать просто потому, что им жалко выкидывать. Сейчас, например, дачный сезон начался, и у нас уже не один десяток звонков с просьбой приехать и забрать стекло с теплиц. Недавно мы купили обычные "ГАЗельки", которые занимаются сбором вторсырья. Первым их заметил и позвонил торговый центр с Верхней Дубровы, попросили забрать пластик, отгрузили нам целую "ГАЗель" манекенов. Как правило, люди хотят за это денег. Но мы сразу обговариваем: если вы сами привозите к нам, тогда мы можем какие-то чисто символические деньги заплатить. А если мы заезжаем сами, у нас будут затраты на подъезд. Опять же, стоит понимать, что есть сырье, которое стоит денег, а есть то, которое не стоит ничего и даже то, с которым работаешь в минус».
Антон Сивков рассказывает, структура собираемого вторсырья меняется в зависимости от развития новых технологий по его переработке:
«Самое популярное вторсырье — картон, ПЭТ-бутылка, ПНД-канистра, флакончики. Все это - самая попсовая фракция. У нее уже был пик развития, когда евро скакнул, то есть, в конце 2014 года. Тогда все начали это использовать, и был жуткий демпинг на рынке. Если сейчас базовая стоимость бутылки — 25 000 рублей (с НДС) за тонну, то тогда ценники доходили до 35 000 рублей. Рынку срочно нужна была бутылка, а сейчас ситуация устаканилась и уже достаточно долго остается стабильной.
Но в ближайшее время мы будем перерабатывать то, что раньше считалось помойным пластиком. Цель такая есть, и мы ищем сейчас возможные варианты. Часть ранее неперерабатываемого пластика уже идет на тротуарную плитку с хорошими характеристиками: просто неубиваемая вещь Ее уже активно заказывают в другие города. Как только отладим весь процесс производства, будем масштабировать проект. В России есть специалисты, которые сейчас исследуют и развивают эту тему. Мы знаем одного очень крутого специалиста, у которого в наличии только ванна, зажигалка и глаз. И он при этом очень здорово разбирается в сырье, просто феноменально. Мы на своем уровне пока даже не представляем, как это работает. А человек уже тоннами сдает редкие пластики».
У «Спецтранса» уже есть небольшое предприятие в промзоне «Яма» города Владимира, которое производит из неперерабатываемого ранее сырья тротуарную плитку. В перспективе предприниматели также задумываются о создании экотехнопарка, на базе которого могли бы развиваться небольшие экспериментальные производства, «переваривающие» собранное во Владимирской области вторсырье.
На вопрос, реально ли в перспективе снизить стоимость утилизации вторсырья для жителей так же, как это происходит на промышленных предприятиях Владимирской области, Антон Сивков отвечает так:
«Сравнивать население и коммерцию сложно. Во-первых, в коммерческом секторе качество сырья совершенно другое. Там оно чище, заготавливается и хранится по-другому. А в отходах, производимых жителями, больше разных видов, больше грязи, больше неопределенности. Все это — дополнительные расходы. Но экономить можно и сейчас. Есть ряд ТСЖ, которые ввели у себя раздельный сбор именно для того, чтобы экономить. Теперь они реже заказывают машину, а значит - меньше тратят денег. Но здесь все очень сильно зависит от управляющей компании. Недавно у нас попросили сетку для сбора пластика. Выяснилось, что председателю не нравится, что в лодке лежит большое количество пустых бутылок. И начав собирать раздельно одну только пластиковую бутылку, они сразу уже экономят 10%. Если обычная советская пятиэтажка платит за вывоз мусора примерно 10 тысяч рублей, то 10% - это 1000 рублей. Насколько это большие деньги — вопрос спорный.
Но, конечно, на коммерческих проектах это более показательно. Я все время говорю, что, если вводить раздельный сбор мусора, например, на заправках, то эта услуга будет стоить в три раза дешевле. Сумма расходов снижается с 5 тысяч до 1,5-2 тысяч рублей - это хорошие деньги. На «лукойловских» заправках нам сейчас по сути готовят вторсырье: там есть большой бак для картона, стекла, пластика. У них в обычном баке мусорном одни чеки лежат, пакетики маленькие и смет. Все остальное — это вторсырье, которое уходит на переработку. В этом смысле с коммерческими структурами удобнее работать. С другой стороны, по коммерции тоже есть определенные ограничения: не всегда есть возможность поставить баки. Плюс коммерции не всегда интересно заморачиваться с темой мусора».
В коммерческом секторе вскоре появится новая ниша из-за повышение налогов за производство тары. Но налоговое бремя можно снизить, если потратить деньги на качественную утилизацию:
«Скажем, компания «Балтика», которая производит и пластиковую, и стеклянную бутылку, теперь должна заплатить налог за загрязнение окружающей среды. То есть, ответственность за негативное воздействие закладывается в каждой бутылке. И смысл в том, что, если они начинают перерабатывать сами или получать официальные трехсторонние акты, подписанные заводом-переработчиком, то они снижают этот налог - и могут вообще его закрыть. Сейчас происходит некий бум, связанный с этой темой — очень много людей об этом говорят и идут на подписание таких актов с целью получения компенсации этого налога, потому что цифры там, действительно, большие.
«Балтика», «Данон» сейчас действительно вкладывают деньги в развитие инфраструктуры. Причем, они не просто деньгами швыряются, а именно заботятся о развитии мусорной темы и вкладывают деньги в проекты. Например, покупают контейнеры для раздельного сбора отходов, могут помочь купить автомобиль для сбора вторсырья. Есть разные методы сотрудничества — каждая компания выбирает свой путь. Нам это интересно, и попробовать развиваться в эту сторону точно стоит. Мы генерируем бутылку и, актируя ее, получаем возможность, например, установить новые баки. Недавно мы встречались с «Балтикой». Но сейчас пока очень много непоняток с документами. И никто не уверен в том, что, если все эти акты о произведенной утилизации будут подписаны, налог, действительно, вычтут. Так что пока это работает всего на нескольких крупных заводах в России - они имеют возможность себе позволить на начальном этапе где-то ошибиться».
Но обслуживания коммерческих структур не в приоритете у «Спецтранса»:
«Мы точно не будем смещать акценты с населения. Наша основная тема — это раздельный сбор на площадках. Но, я думаю, тренд будет такой, что коммерция сама будет искать нас в самой ближайшей перспективе. Потому что экономить большие деньги — снизить платежи в два раза — многим интересно. В эту сторону мы тоже будем развиваться: они будут экономить, а мы - получать больше качественного сырья».
По мнению Антона Сивкова, экономический кризис пока не сказывается на качестве поставляемого населением вторичного сырья: в отходах достаточно фракций с которыми можно эффективно работать. На рынке вторсырья заметны другие приметы кризиса и обнищания населения:
«Могу сказать точно, что сейчас рынок металлолома очень сильно вырос. Я каждый день езжу на работу в Яму — смотрю на стелу и цена постоянно растет. Если еще недавно цена была 9-9.50 за тонну, то сейчас уже 12-13 рублей. То есть, рост почти в 30% за последние полгода. И постоянно видно, что на машинах, на тележках, в багажниках прут все это сдавать. И это, я считаю, показатель бедности страны».
Воровство уже собранного для отправки вторсырья не сильно беспокоит игроков мусорного рынка. Антон Сивков говорит, что все, кроме металла, в России воровать невыгодно: для того, чтобы заработать денег, нужно выстроить логистику, обеспечить качество вторсырья и наладить приличные объемы поставок:
«Я знаю, что по городу ездит «Лада-Ларгус» и забирает картон из наших баков, ребята выгружают его себе, а потом сдают на переработку. Я к этим людям нормально отношусь — пусть занимаются. Ну, что можно на этом «Ларгусе» увезти? При этом надо потратить время, бензин. И получить за это свои 50 рублей. Мазохисты! Или возьмем стекло. Его сложно собирать, с ним сложно работать. Если говорить про деньги, то за машину стекла весом 25 тонн (а это два хорошо набитых мусоровоза) мы получаем всего 33 тысячи рублей. Нам это интересно, потому что стекло тяжелое, и собирая его отдельно, мы экономим, в первую очередь, на стоимости утилизации - меньше везем на полигон и сокращаем транспортные издержки. Но просто заниматься стеклом, я думаю, абсолютно невыгодно: это очень сложно сделать рентабельным и выйти хотя бы в ноль».
Зато «Спецтрансу» удалось вывести в ноль, а затем и начать извлекать прибыль из вторичного рынка одежды, хотя изначально сбор и раздача одежды были для предпринимателей исключительно социальным проектом:
«Это к вопросу о неожиданном рынке вторсырья — ткани, текстильные обрезки. Поначалу, когда мы только ставили первые контейнеры для сбора одежды, эта тема социальная была. Мы не хотели ее никак монетизировать, а хотели просто дать возможность людям собирать раздельно одежду. Но постепенно начали ее киповать, возить в Кострому, где получали за это какие-то совсем небольшие деньги. Естественно, наши затраты все это даже близко не перекрывало: мы получали 6 рублей за килограмм ткани, а эксплуатационные затраты на сбор, обрезку, зарплату, бензин, изготовление новых ящиков были в три раза больше. Но постепенно мы случайно вышли на новый рынок. Как-то я машину ремонтировал в автосервисе и понял, что слесарю руки вытереть нечем. И на меня такое озарение нашло - вот оно! Я им прямо в этот же день привез целую кипу этой нашей обрезки. И после этого мы начали изучать тему — ветоши, протирочного материала. Выяснилось, что это отдельное направление работы: тряпка должна быть определенного размера, с определенными впитывающими характеристиками. Так что мы теперь делаем новые контейнеры. Но социальный магазин остался. Мы попробовали продавать вещи, чтобы окупить затраты, но от этой идеи быстро отказались, потому что это все-таки ритейл, а мы больше производственники. Тем более, что людям невозможно объяснить, что если это продавать за символические деньги, проект можно вывести в ноль».
К слову, в ближайшие выходные состоится первый в это лето фримаркет. Представители «Спецтранса» вместе с волонтерским движением «Инициатива» организуют мероприятие по обмену одеждой на Соловьином пруду города Владимира.
Источник: zebra-tv.ru |
.gif)
