Арбитражный суд Уральского округа вынес постановление, затрагивающее частную проблему имущественных отношений сторон концессионного соглашения
Фабула
Концедент и концессионер заключили концессионное соглашение в отношении тепловых сетей для их реконструкции и(или) модернизации, а также для производства, передачи, распределения тепловой энергии и горячей воды, обеспечения работоспособности сетей. Исполняя концессионное соглашение, концессионер реконструировал 812 м тепловых сетей, при этом старые трубы были демонтированы, взамен уложены новые. Далее концедент по просьбе концессионера списал демонтированные трубы, причём суд уточняет: "После списания, указанная труба представляла собой лом черных металлов, имеющий соответствующую стоимость" [пунктуация как в тексте судебного акта].
Концедент потребовал передать ему лом для утилизации. Концессионер не смог этого сделать, поскольку к тому моменту "без разрешения истца [концедента]" продал демонтированные трубы как лом чёрных металлов.
Концедент обратился в суд с иском к концессионеру о взыскании возмещения убытков, "возникших в результате неправомерных действий ответчика по реализации муниципального имущества".
Далее суд, не затрудняясь излишней аргументацией и рассуждениями правового характера (legal reasoning), нашёл, что иск подлежит удовлетворению.
Нормы права
Нормативно-правовым основанием удовлетворения иска послужил весь букет "убыточных" статей ГК РФ (ст.ст. 15, 393, 1064), при этом, судя по ссылкам на ст. 401 ГК РФ и постановление Пленума ВС РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", суд всё же квалифицировал поведение концессионера и причину убытков как нарушение обязательств (по концессионному соглашению).
Суд справедливо пришёл к выводу, что имущество, передаваемое концедентом концессионеру, в том числе подвергнутое реконструкции, собственностью концессионера не становится (что, в общем-то, является существенным признаком концессионной модели). Не менее справедливо утверждение суда о принадлежности концессионеру плодов, продукции и доходов, полученных концессионером в результате осуществления деятельности, предусмотренной концессионным соглашением.
Что же такое демонтированные трубы? Имущество, переданное концессионеру концедентом и принадлежащее последнему, или плоды/продукция/доходы, причитающиеся концессионеру?
"Оба хуже"
Назвав два вышеупомянутых варианта квалификации, суд не удовлетворился ими и дополнительно квалифицировал демонтированные трубы как отходы (ст. 1 Федерального закона от 24.06.1998 №89-ФЗ "Об отходах производства и потребления").
Как следует из ст. 4 Закона об отходах (в ред. Федерального закона от 29.12.2014 №458-ФЗ), "право собственности на отходы определяется в соответствии с гражданским законодательством". В прежней редакции (концессионное соглашение было заключено в августе 2014 г.) регулирование было более пространным, и, как представляется, более внятным: "Право собственности на отходы принадлежит собственнику сырья, материалов, полуфабрикатов, иных изделий или продуктов, а также товаров (продукции), в результате использования которых эти отходы образовались". Из текста постановления не очень ясно, какую редакцию использовал суд. В любом случае он посчитал отсылку к гражданскому законодательству отсылкой к ст. 210 ГК РФ "Бремя содержания имущества" (!).
Суд должен был бы, по идее, разобраться в гражданско-правовой судьбе труб как отходов, тем более что он процитировал разъяснение отраслевого органа: "образователем (собственником) отходов является лицо, образовавшее их, либо лицо, которое приобрело право собственности на отходы у третьих лиц" (письмо Росприроднадзора от 13.07.2015 №ОД-03-04-32/11939).
Вместо этого суд, фактически, использовал рассуждение "от противного": поскольку предметом соглашения являлись реконструкция и использование по назначению тепловой сети, постольку "к продукции и доходам, которые будут являться собственностью концессионера, может относится только результат использования соответствующей тепловой сети, а не реконструированное имущество, право собственности на которое принадлежит концеденту". Таким образом, раз демонтированные трубы (=лом чёрных металлов) не могут быть плодами концессионера, их собственником будет концедент, поскольку оный лом и есть реконструированное имущество [или всё же отходы?!].
Здесь также затрагивается проблематика соотношения таких феноменов как "создание/реконструкция" и "использование" объекта концессионного соглашения, с одной стороны, и "деятельность, предусмотренная концессионным соглашением", с другой, однако эта тема слишком обширна и выходит за пределы рассмотрения особенностей данного постановления.
Нюансы
Самая, на мой взгляд, любопытная особенность мотивировочной части постановления – обособленная в отдельный абзац фраза, которая единственная (в постановлении) описывает иные обязательства концессионера, не исчерпанные непосредственной формулировкой предмета концессионного соглашения: "То обстоятельство, что ответчик по условиям концессионного соглашения обязан был осуществить демонтаж труб, разместить отходы, осуществить действия по уборке объекта и строительной площадки, вывезти строительный мусор, ни по отдельности, ни в совокупности, также не свидетельствуют о том, что образователем (собственником) отходов является концедент [в тесте постановления явная опечатка, должно быть "концессионер"... Либо суд вынес резолютивную часть против собственной же логики]".
С одной стороны, суд, прямо упоминая обязательства концессионера, вследствие исполнения которых могли и должны были образоваться (и образовались) отходы в виде спорных труб, не считает концессионера "образователем" оных. С другой стороны, основанием удовлетворения иска суд называет предусмотренную законом обязанность возместить убытки, причинённые неисполнением обязательства. Какого обязательства? Суд называет два релевантных обязательства концессионера – демонтаж труб и размещение отходов. Обязательства передать трубы и/или отходы концеденту суд не называет (судя по известным мне концессионным соглашениям, едва ли такое обязательсто могло бы быть обнаружено в тексте).
Очевидно, что обязательство по демонтажу труб концессионер исполнил. Остаётся обязательство по размещению отходов.
для хранения – "складирование отходов в специализированных объектах сроком более чем одиннадцать месяцев в целях утилизации, обезвреживания, захоронения" (в прежней редакции – "содержание отходов в объектах размещения отходов в целях их последующего захоронения, обезвреживания или использования", где использование включает в себя применение отходов для получения иной продукции, в чём и состоит, как правило, судьба лома);
для захоронения – "изоляция отходов, не подлежащих дальнейшей утилизации [в прежней редакции – "дальнейшему использованию"], в специальных хранилищах в целях предотвращения попадания вредных веществ в окружающую среду".
С учётом содержания термина "размещение отходов" можно прийти к выводу, что, если каких-либо иных положений в концессионном соглашении не было (а это косвенно подтверждается отсутствием упоминания о них в постановлении), концессионер исполнил обе релевантные обязанности: и демонтировал трубы, и разместил отходы (лом).
В этой связи печально, что суд не идентифицировал, какое именно обязательство не исполнил и нарушил концессионер и тем самым причинил убытки концеденту.
С природой заявленного иска связан и другой любопытный элемент данного дела. В принципе, в отсутствие иного указания в концессионном соглашении, лично я тоже поддержал бы позицию, что отходы от демонтажа труб являются собственностью концедента. Демонтируя трубы в ходе реконструкции и размещая образовавшиеся отходы, концессионер лишь выполняет по поручению и для концедента работы и оказывает ему услуги. Утилизировав (продав) отходы, принадлежащие концеденту, без непосредственного распоряжения последнего, концессионер нарушил, в отсутствие установленного соглашением обязательства передать вещи и при наличии обязательства "разместить отходы", не обязательство, на что упирает суд, а (возможно) право собственности концедента. Таким образом, и убытки тут возможны не "обязательственные", а "вещные".
Ещё более подходящей случаю является кондикция. По существу концессионер, сдав чужой лом чёрных металлов, неосновательно обогатился (ст. 1102 ГК РФ). И, поскольку демонтированные трубы нельзя было возвратить в натуре, концессионер должен был возместить концеденту стоимость сбережённого имущества и неполученные концедентом, но полученные концессионером доходы (ст.ст. 1104, 1105, 1107 ГК РФ), в частности, сумму, вырученную за лом чёрных металлов. Собственно, суд и рассчитывает присуждаемую в виде возмещения убытков сумму исходя из стоимости тонны лома, взятой из договора концессионера с утилизатором.
Между тем, как справедливо указывает сам суд, "для взыскания понесенных убытков истец должен представить доказательства, подтверждающие неправомерность действий ответчика, причинно-следственную связь между поведением ответчика и возникшими убытками, размер убытков. При недоказанности любого из этих элементов в возмещении убытков должно быть отказано". Представляется, что подразумеваемый вывод суда о неправомерности действий концессионера вовсе не очевиден и не бесспорен, поскольку суд сам ссылается на наличие обязательств по демонтажу и размещению отходов. Аналогичное возражение (об основанности "обогащения" на обязательствах, установленных концессионным соглашением) могло быть предъявлено и против кондикции. Эти возражения не представляются достаточно сильными (с учётом позиции относительно принадлежности права собственности и отсутствия уточнения в соглашении формы "размещения отходов"), однако, на мой взгляд, их стоило отдельно рассмотреть и аргументированно опровергнуть.
Можно также занять позицию, что само распоряжение трубами/черметом в виде размещения отходов посредством утилизации концессионер осуществил вовсе даже основательно, действуя во исполнение обязательства (в пользу концедента). Это не устраняет кондикции полностью. Предполагая, что иное не установлено соглашением, можно утверждать наличие неосновательного обогащения концессионера в виде сбережения вырученных за лом денег.
Последнее наблюдение: требование концедента передать ему списанные демонтированные трубы формально противоречит возложенному на концессионера обязательству "разместить отходы". Концедент очевидно не является лицом, обладающим кометенцией (правоспособностью) быть принимающей стороной при размещении отходов (какое-либо предприятие или учреждение, принадлежащее концеденту, концедентом и участником соглашения, насколько можно судить, не является). Такое противоречие, однако, исчезает, если концедент требует не вещей, а денег или иного полезного результата "размещения".
Любопытно, что если бы концессионер выбрал иной способ размещения отходов, скажем, их захоронение, а не утилизацию (что может быть несколько спорно с точки зрения специального законодательства), не было бы неосновательного обогащения концессионера (однако, вероятно, мог бы возникнуть спор об убытках с оговоркой относительно сомнений в неправомерности).
В целом очевидно, что спор возник из-за недостаточной правовой определённости как нормативного регулирования, так и условий концессионного соглашения. Данный пробел проявился достаточно ярко в основном из-за того, что обычно отходы не ценность, а бремя, в данном же случае "деньги не пахнут", а 10 000 рублей за тонну для муниципального бюджета, видимо, достаточно весомо.
Юрий Халимовский, Директор Deloitte Touche Tohmatsu Limited
JINGAU ENTERPRISE Jingau Enterprise прелагает линий по переработки ПЭТ/ПП бутылок в хлопья, гранулы, листы, полиэстер волокна, нетканей полотна.
BHS Продажа сортировочного и перерабатывающего оборудования.
Альбион ООО Основной деятельностью компании является:
продажа промышленной крупногабаритной пластиковой тары и упаковки
продажа вторсырья
производство и продажа поддонов
Настоящим, в соответствии с Федеральным законом № 152-ФЗ «О персональных данных» от 27.07.2006 года, Вы подтверждаете свое согласие на обработку компанией ООО «Концепция связи XXI век» персональных данных: сбор, систематизацию, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), использование, передачу в целях продвижения товаров, работ, услуг на рынке путем осуществления прямых контактов с помощью средств связи, продажи продуктов и услуг на Ваше имя, блокирование, обезличивание, уничтожение.
Компания ООО «Концепция связи XXI век» гарантирует конфиденциальность получаемой информации. Обработка персональных данных осуществляется в целях эффективного исполнения заказов, договоров и иных обязательств, принятых компанией в качестве обязательных к исполнению.
В случае необходимости предоставления Ваших персональных данных правообладателю, дистрибьютору или реселлеру программного обеспечения в целях регистрации программного обеспечения на Ваше имя, Вы даёте согласие на передачу своих персональных данных.
Компания ООО «Концепция связи XXI век» гарантирует, что правообладатель, дистрибьютор или реселлер программного обеспечения осуществляет защиту персональных данных на условиях, аналогичных изложенным в Политике конфиденциальности персональных данных.
Настоящее согласие распространяется на следующие персональные данные: фамилия, имя и отчество, место работы, должность, адрес электронной почты, почтовый адрес доставки заказов, контактный телефон, платёжные реквизиты.
Срок действия согласия является неограниченным. Вы можете в любой момент отозвать настоящее согласие, направив письменное уведомление на адрес: podpiska@vedomost.ru с пометкой «Отзыв согласия на обработку персональных данных».
Обращаем Ваше внимание, что отзыв согласия на обработку персональных данных влечёт за собой удаление Вашей учётной записи с соответствующего Интернет-сайта и/или уничтожение записей, содержащих Ваши персональные данные, в системах обработки персональных данных компании ООО «Концепция связи XXI век», что может сделать невозможным для Вас пользование ее интернет-сервисами.
Давая согласие на обработку персональных данных, Вы гарантируете, что представленная Вами информация является полной, точной и достоверной, а также что при представлении информации не нарушаются действующее законодательство Российской Федерации, законные права и интересы третьих лиц. Вы подтверждаете, что вся предоставленная информация заполнена Вами в отношении себя лично.
Настоящее согласие действует в течение всего периода хранения персональных данных, если иное не предусмотрено законодательством Российской Федерации.
