"Переплавка чугунной стружки."

Мы находились в вагоне поезда, на пути из столицы в Краснодар. Мой сосед, большелобый, скуластый, худой и, видимо, очень сердитый на кого-то, весь вечер упорно молчал. Не удалось его расшевелить и на следую щее утро. Он отказался наотрез участвовать в шахмат ном матче на звание чемпиона вагона, очень поздно, и нехотя завтракал, подходя к окну, провожал грустным взглядом встречные грузовые поезда. При этом он произнес однажды с явной досадой:

- Все возят...
- Что вы имеете в виду? — полюбопытствовал я.
- А вот, полюбуйтесь, дрейфующие холмы, чугунные хребты на колесах...

Большинство встречных поездов имело в своем составе, помимо крытых вагонов, гондол, нефтеналивных ци стерн, обязательно по нескольку платформ с металличе ской стружкой. Рыжая, бурая, с густым налетом ржав чины или свежая, словно только сошедшая со станка, очень светлая стружка разной формы и величины, нава ленная грудами, возвышалась над платформами. Пожа луй, она действительно напоминала обнаженные, без растительности холмы, какие бывают на рудничных дворах.

- Везут хлеб насущный для доменных печей, — сказал я, не разделяя странного раздражения моего соседа. Он загадочно и, как мне показалось, лукаво улыбнулся.
- Вы, часом, не литератор? — спросил он.
- А что?
- Можно бы вместо «хлеб насущный» и прочее обой тись одним словом...
- Каким?
- Стружка...

Через некоторое время мы все-таки разговорились. Я узнал, что хмурого пассажира зовут Роман Миних, что он литейщик и что его профессию можно считать его ро довым делом.

«Не заготовитель утиля, даже не станочник и не ме таллург, а литейщик. Что общего у него со стружкой? Чем она его прогневила?» — с этими мыслями я сошел в Краснодаре с поезда, тотчас потеряв из виду соседей по вагону.

Несколькими днями позже совершенно случайно на заводе «Октябрь» я снова встретился с Минихом. Он по вел меня в свой цех.

Взглянув на вагранки, я невольно вспомнил разговор о стружке. Постепенно все открылось: и то, почему Миних выразил недовольство «холмами на коле сах», и его прямая заинтересованность в максимальном сокращении «дрейфа» стружки от сотен металлообраба тывающих заводов к доменным печам, а потом в виде чугунных чушек — обратно на те же заводы...

Краснодарский край — южная сторона, солнечная, от радная. Но все же Кавказ иногда напоминает местным жителям, что он не зря именуется «Северным». Иногда зимой с гор неожиданно дуют резкие ветры и толстый слой снега покрывает землю.

Несколько лет назад, в одну из таких лютых зим, когда возникли перебои с подачей сырья, Роман Миних, молодой начальник литейного цеха, оказался перед реальной угрозой нехватки металлического лома для вагранок. Если они погаснут, остановится завод. А этого допустить нельзя. Литейщики перешли на самый скуд ный паек. Собрали чугунный лом изо всех закоулков цехов, складских помещений, со двора.

Но всего этого было мало. И у Миниха возникла мысль воспользоваться стружкой, которая потоком течет из механического цеха.

Но можно ли ею загружать вагранку? Каким спосо бом? В каких пропорциях? Не повредит ли это агрегату? Не ухудшит ли качество металла? Ведь завод изготов ляет ответственные и сложные детали — головки блока тракторного двигателя. Они сложны по конструкции, имеют резкие переходы сечений. Их не выпускают с территории предприятия без серьезнейшего гидравлического испытания под давлением в шесть атмосфер.

Прежде чем искать ответа на все технические вопросы, молодой начальник цеха ре шил выяснить у главного ин женера: не пробовал ли кто-нибудь раньше воспользовать ся стружкой?

- Батенька, — учтиво улы баясь, сказал главный инже нер, — вы как будто вчера по явились на свет... Десятки лет ее стараются переплавлять в вагранках. Давно имеется много способов и методов. Только успокойтесь, голубчик, общепризнано, что самое верное и выгодное — сдавать стружку Главвторчермету по цене 54 рубля за тонну.
- А лом покупаем?
- По 144 рубля. Цена государственная!
- И деньги государственные, — ответил Миних. — Экономия нам бы не помешала...

Из кабинета главного инженера Миних направился в техническую библиотеку и попросил подобрать ему соответствующую литературу. Из нее открылось очень многое. Прежде всего задача, которую он пытался решить для своего цеха, учитывая временные затруднения с подвозом металла, оказалась гораздо более значитель ной и важной, чем он даже предполагал. Ведь металлообрабатывающие заводы Советского Союза, изготовляя детали из черных металлов, превращают ежегодно в стружку миллионы тонн стали и чугуна.

А сколько мороки с этой стружкой после того, как она сошла со станка! Бе собирают и выносят на заводской склад. Отсюда на машинах ее увозят на сборные пункты Главвторчермета. Потом она путешествует на железно дорожную станцию. Здесь ее перегружают с автомашин на платформы, затем отправляют в дальний путь на переплавку в доменных печах. Пока стружку собирают, переносят, грузят, возят, пропадает много металла.

Если бы все производственные отходы переплавлялись на месте, а не увозились к доменным печам, можно было бы значительно разгрузить транспорт, резко удешевить стоимость металла и, главное, дополнительно получить его в количестве, равном производительности крупного металлургического комбината.

Однако долголетний опыт как будто подтверждал, что это невозможно. Во всяком случае, добавлять стружку прямо в шихту вагранки нельзя. Стружка не терпит длительного контакта с печными газами. Огромная по отношению к весу поверхность стружки и температур ные условия вагранки обязательно приводят к угару металла и пригару серы. Металл получится с большим содержанием серы. Угар превышает 30 процентов.

Как же избежать этих пагубных реакций?

Книги давали ответ и на этот вопрос. Надо доставлять стружку непосредственно в зону плавления, минуя об щую дорогу шихты — сверху вниз, от колошника до са мого пекла, где уже нагретый металл окончательно расплавляется, становится жидким.

Но разве стружка может сразу «нырнуть» вниз? Ведь вагранка никогда не пустует, она всегда битком запол нена шихтой. И эта шихта очень медленно ползет вниз, в зону плавления.

А что если стружку хоть на время «скрыть» от окружающей среды? Изобретатели предложили закупоривать стружку в железные коробки.

Но, позвольте, разве выгодно «консервировать» струж ку, крошить ее, заполнять этой крошкой железные ящики и забрасывать их вместе с ломом в вагранку? Ведь дешевая, почти даровая стружка при этом стремительно дорожает!

Был предложен и другой способ — подводить стружку по железной трубе, установленной в центре вагранки и опирающейся на холостую коксовую колошу. Эта труба по мере оплавления ее конца непрерывно опускается вместе со стружкой. Опускающаяся труба наращивается следующей трубой и вновь заполняется стружкой. Но это тоже было слишком дорого.

Это предложение упразднило ящики, но все равно надо было покупать трубы.

- Ладно, обойдемся совсем без коробов и труб, — сказали инженеры. — Превратим стружку в кусок металла спрессуем ее в брикет.

Но экономисты опять запротестовали. Ведь чтобы спрессовать стружку, нужны мощные прессы, дополни тельная рабочая сила, производственные площади, лишняя затрата энергии. Зачем все это, когда проще сдать стружку заготовителям и получить за нее деньги!

Много раз возвращался Миних к нерешенной за даче. Он уже не мог отступить перед трудностями. Ведь он коммунист. А речь идет об экономии годовой продук ции целого металлургического комбината!

И, конечно, незачем решать подобную задачу в оди ночку, надеяться только на свои собственные силы. Надо найти единомышленников.

Их не пришлось долго искать. Технолог Михаил Гав рилович Бездольный и конструктор Иван Данилович Курячий охотно согласились работать вместе с Минихом. Воспользовавшись текущим ремонтом одной из вагранок, друзья раньше всего определили в плавильном поясе место, которое может считаться самым горячим. В этом месте больше всего выгорела огнеупорная кладка ва гранки.

- Может, проделаем в этом месте отверстие, вставим трубу и будем прямо сюда подавать стружку? — предло жил Роман Миних.

Директор завода безоговорочно дал согласие на ведение экспериментов.

- Если будет нужно, добьемся средств для постройки экспериментальной вагранки, — сказал он. — Решить проблему стружки надо раз и навсегда!

Изобретатели сконструировали несложный аппарат, похожий на обычную мясорубку, но без ножей, а лишь с одним винтом — шнеком.

Стружку в него засыпали через приемную воронку, расположенную на шихтовой площадке вагранки. По вертикальной трубе она самотеком попадает к шнековому питателю. Шнек захватывает ее и уносит с собой, чтобы вытолкнуть потом в плавильную зону. Процесс этот идет непрерывно. Слой стружки, находящийся в непосред ственной близости от выхода в шахту вагранки, под действием раскаленного кокса частично спекается, в та ком виде смешивается с основной шихтой и плавится.

Прошло больше года, прежде чем разработанная в де талях конструкция показала свою работоспособность. Ряд опытных плавок убедил авторов аппарата, что струж ка, добавленная в шихту в значительном количестве — до 7-8%, не ухудшает, а, наоборот, даже улучшает качество металла.

Экономичность предложенного авторами приспособле ния безусловна. Весь аппарат обходится примерно в 5 тыс. рублей, а сберегает предприятию сотни тысяч.

«Октябрю», где родилось изобретение и впервые было пущено в ход, оно принесло уже больше миллиона сэкономленных денег, избавило литейный цех от возможных перебоев с поступлением лома для шихты. Рациональ ность метода подтвердил и опыт других заводов. Так, Уральский автомобильный завод, применив этот аппарат, получил за год экономию в полмиллиона рублей.

Почему же Роман Миних по пути из Москвы в Крас нодар с такой печалью провожал каждую железнодо рожную платформу со стружкой? Чем он был рассер жен? Какие у него основания к недовольству?

Оказывается, оснований много. Прежде всего распро странение каждого изобретения практически ведется сейчас... самими изобретателями. Единого всесоюзного органа, который ведал бы делами изобретателей, не су ществует. Это приводит к тому, что над одними и теми же усовершенствованиями работают на заводах разных министерств и подчас ценнейшие изобретения остаются достоянием одного ведомства, не получают достаточного распространения.

Некоторые руководители заводов всячески уклоняются от нововведений, не хотят утруждать себя лишними хло потами, боятся риска. Этим и объясняется такой порази тельный факт, что до сих пор приспособление Миниха, Бездольного и Курячего практически используется только в двадцати местах, хотя имеется больше ста пред приятий с такими же вагранками, как у «Октября».

Несколько лет наши изобретатели являются обладате лями авторского свидетельства. Много сил они потратили на внедрение своего открытия. Но даже за ту экономию, которая уже получена, Миниху и его друзьям Министер ство автомобильной и тракторной промышленности не спешило выплатить полагающуюся по закону премию. Больше чем полтора года она «высчитывалась» в мини стерстве.

А кто «высчитает» те огромные убытки, которые при носит нашему народному хозяйству нерадивое отноше ние к изобретательству? Долго ли еще будут зря возить стружку?